Затонувшие подводные лодки ссср. Подводные лодки: причины гибели
Сегодня исполнилось 25 лет со дня гибели советской атомной подводной лодки «Комсомолец», которая затонула в Норвежском море в 1989 году. С тех пор 7 апреля объявлен в России Днем памяти погибших подводников.
В мае 1983 года в Северодвинске была спущена на воду опытная глубоководная атомная подводная лодка (АПЛ) проекта 685. К-278, впоследствии названная “Комсомолец”, была единственной лодкой этого класса. Строилась лодка необычайно долго, и на флоте ее прозвали “золотой рыбкой”. Корпус был изготовлен из чистого титана, и в ходе освоения этого металла возникало множество трудностей. Он агрессивен к другим металлам, и сопряжение титановых конструкций с серийным оборудованием требовало новых технических решений.
Барометр опустился еще на 20 мм, что в это время года было необычайно сильным штормом. Взрывы волн на корабле и мосту были очень громкими, и некоторые из них начали промахиваться под землю под ногами. Страхи слышались в основном от тех, кто махал о внутренней части подводной лодки.
На рассвете было частичное улучшение, и барометр показал тенденцию к росту, поэтому лук снова повернул на север, и круиз продолжился. Когда подводная лодка полетела вдоль норвежского побережья, недалеко от места, где британский пароход Калипсо затонул в июле, море было тихим, как зеркало. Патруль сообщил, что киль засыпает подмышечные фосфоресцирующие отражения.
При насыщении титана водородом образовывались трещины, поэтому сварка производилась в особой газовой среде. Имея глубину погружения до 1000 м, “Комсомолец” являлся самой глубоководной боевой подводной лодкой в мире. Небывалый в истории подводного плавания рекорд был установлен 5 августа 1984 г. По словам штурмана “Комсомольца” капитана 3 ранга Александра Бородина, обжатие было таким, что койку выгнуло, как лук. Гидроакустик, который слушал погружение лодки с обеспечивающего надводного корабля, рассказывал: “Я из-за вас чуть не поседел… Стоял такой скрип, такой скрежет…” В то же время это была наименее шумная советская атомная лодка. На борту К-278 была одна ядерная установка, а вооружение включало торпеды и ракеты, которые могли запускаться из торпедных аппаратов, расположеных в носовой части. Несмотря на наличие ядерного вооружения, лодка не предназначалась для нанесения ядерных ударов по берегу: ее боевая задача заключалась в защите от подводных ракетоносцев противника – “убийц городов”. Лодка была оснащена всплывающей спасательной камерой для всего экипажа, установленной в средней части рубки. Уникальный титановый корабль сравнивался с орбитальной космической станцией. Его основное назначение состояло в изучении комплекса научно-технических и океанологических проблем. Он был одновременно лабораторией, испытательным стендом и прототипом для будущих кораблей подводного флота.
Но на следующий день снова вспыхнула буря. На этот раз он пришел с севера, так что в 53 серьезно пробиваться вперед от волн и так сильно, что даже если скорость винтов были до 300 в минуту, лодка едва движется слишком неуместны. В конце концов лейтенант капитан Роуз отказался от непроизводительных усилий и решил спасти свое драгоценное топливо. Он командовал погружением и продолжал плавание на глубине 30 метров. Экипаж наконец вздохнул, когда волны воды затопляли волны и глубины молчания. Подводная лодка теперь приводилась в движение электромоторами быстрее, чем когда-либо прежде.
Технический проект был утвержден в декабре 1974 года. Строительство лодки велось на крупнейшей военной верфи “Севмашпредприятие” в Северодвинске Архангельской области. В августе 1983 года лодка была спущена на воду, а 5 августа 1984 года, по завершении достроечных работ на плаву, передана 1-й флотилии Северного флота. Еще в период ходовых испытаний, имея на борту конструкторов и строителей, лодка погрузилась на 1040 метров, установив абсолютный рекорд по глубине для боевых кораблей подводного плавания.
В полночь был замечен маяк в Маклеле Флугге, который был известен всем подводным экипажам в качестве северной оконечности Гетландских островов. Изменение курса на запад вызвало беспокойство между экипажем, и доска прошептала, чтобы спекулировать на эскимосах. Но никто ничего не знал точно, и командир все еще молчал. Капитан Роуз сидел над навигационными путеводителями, навигационными картами и метеорологическими отчетами, полученными радио, и рассчитал оптимальный курс.
Как он добирается до берегов Соединенных Штатов, это его ответственность, и он должен выяснить для себя, что лучше всего подходит. Мы пройдем как можно дальше на север. - сказал Оберштайерман. В Новой Народы будет холодная и неприятная погода, но мы можем рассчитывать на поддержку преобладающего западного ветра. Мы не можем позволить себе долговременные волны против нас, если хотим получить наше топливо.
Атомоход построили в единственном экземпляре, чтобы обкатать корабль и его команды – основную и сменную – на больших глубинах. В перспективе на основе “проекта 685″ предполагалось создавать глубоководные подводные лодки более совершенной модификации.
За пять лет службы в составе объединения “Комсомолец” с основным экипажем неоднократно погружался на глубину 1000 метров. Сомнений в надежности корабля ни у кого не возникало.
Слова, произнесенные только возмутительно, дошли до сведения экипажа. Команда начала собирать свои географические знания и размышляла о цели. Роза заметила легкое беспокойство, напряжение между мужчинами и объяснение. Наконец, он решил вызвать всех в штаб и сказать: Курс Америки!
Экипаж неожиданно застыл. Наша цель - по возможности погрузить английские крейсеры и посетить одну американскую пристань. Энтузиазм быть первой немецкой подводной лодкой, которая прибыла в Америку, помогла экипажу с легкостью преодолеть трудности круиза. Командир согласился, и только позже выяснилось, что он невольно продлил обеденный перерыв на полчаса. Турбулентное море и перегруженная подводная лодка вызвали озабоченность технического персонала. Каждый раз, когда тяжелые волны дрейфовали, оси фронта усиливали рули, согнутые под дополнительным весом.
Основные тактико-технические данные:
водоизмещение надводное – 7800 т;
водоизмещение подводное – 9700 т;
длина – 110 м;
ширина – ок.12 м;
энергетическая установка – реактора водо-водянного типа;
скорость подводная – 26 узлов, (по другим данным 36-38 узлов);
Каждый раз, когда они быстро восстанавливались, но это могло усложнить в течение длительного времени. Наконец, главный инженер выбрал решение, которое замедлило скорость, но предотвратило изгиб. Передние глубокие рули были установлены на максимальное погружение, их поверхность, таким образом, увеличивала сопротивление переднего берега, но уменьшала вертикальную нагрузку.
После того как турбулентная погода успокоилась, передняя палуба снова была выпрямлена, и подводная лодка продолжала достигать своей цели. Экипаж воспользовался этой возможностью и восстановил ущерб, нанесенный штормом. Антенну снова потянули, след масла за подводной лодкой был удален путем герметизации, а некоторые приборы и кабели внутри корпуса давления были проверены. Кроме того, два моряка, страдающих морской болезнью, восстановились на свежем воздухе на борту после спокойствия моря. После того, как они спали в своих палатах, они сообщили на следующий день.
глубина погружения – до 1000 м;
вооружение – 6 носовых ТА для торпед и ракето-торпед;
экипаж – ок. 65 человек
28 февраля 1989 года лодка К-278, получившая с основным экипажем весьма почитаемое на флоте звание “отличный корабль” с правом ношения соответствующего знака на надстройке и наименование, под которым известна ныне, приняла на борт сменный экипаж и вышла в очередное автономное плавание.
Как раз вовремя, когда начался новый шторм от 9 до 10, и подводная лодка снова начала взлетать вверх и вниз по волнам. При продолжительном шторме и замедлении роста потребления топлива, восстановлении маршрута и размышлении о том, когда придет время принятия горького решения о возврате, поскольку топлива больше не будет.
Внезапно ветер повернул на север и начал менять направление волн. Главный инженер создал ванну для экипажа в теплой воде из кулера дизельного двигателя, когда он вытащил шланг из машинного отделения в башню и затем распылял его через переднюю палубу. После купания погода использовалась для высыхания влажных вещей внутри подводной лодки и ремонта после шторма. Также был очищен средний резервуар, из которого уже было потреблено топливо. Подводная лодка была на 25 тонн легче, что улучшало крейсерскую скорость.
7 апреля 1989 года, находясь на боевой службе, К-278 следовала на глубине 386 метров со скоростью 6-8 узлов. Утром боевая смена несла вахту в обычном режиме.
В 11.00 вахтенный, капитан-лейтенант Александр Верезгов, принял доклады из отсеков. Из седьмого матрос Нодари Бухникашвили доложил: “Седьмой осмотрен, сопротивление изоляции и газовый состав воздуха в норме. Замечаний нет”. Это были его последние слова.
В пятнадцатый день круиза вскоре после полудня сообщалось о патрульном патрульном матросе, которое появилось на прилавке. Командир ненадолго наблюдал за ситуацией, а затем решил сэкономить топливо, и корабль не взлетел и вместо этого пропустил его под водой и использовал ситуацию, чтобы совершить круиз под водой.
После сообщения главного инженера, готового к погружению, капитан лейтенант Роуз издал приказ о погружении. Однако он не остановился, и в двенадцати футах он наклонился до семи градусов. В машинном отделении сообщалось о причине, не удалось отключить дизельный двигатель по правому борту, и вода протекала через незапечатанный выхлоп. «Руль вправо, оба двигателя на полной скорости до стойки», Роуз приказала избежать приближающегося парохода. Но только дизель в порту. Только благодаря достаточному расстоянию управляемая крутая подводная лодка, чтобы избежать парохода.
Между 11.00 и 11.03 в кормовом отсеке начался пожар. В 11.03 на пульте вахтенного механика зажегся сигнал: “Температура в седьмом отсеке больше 70 градусов”. Вахтенный механик, капитан 3-го ранга Вячеслав Юдин, немедленно объявил: “Аварийная тревога”. На главном командном пункте инженер-механик, капитан 2-го ранга Валентин Бабенко, пытался связаться с аварийным седьмым отсеком по общекорабельной связи. Седьмой не отвечал. Командир подлодки, капитан 1-го ранга Евгений Ванин, в считанные секунды принял единственно правильное в данной ситуации решение: применить в аварийном отсеке лодочную объемную химическую систему пожаротушения (ЛОХ). Но система, которая в теории должна нейтрализовать пожар высокой интенсивности, оказалась бессильной перед разыгравшейся стихией. От резкого повышения температуры нарушилась герметизация трубопровода высокого давления, и аварийный отсек сразу же превратился в подобие мартеновской печи.
Роуз исследовала причину с главным инженером. Тема Эрих сообщила, что машинное отделение готово к погружению, прежде чем закрывать вытяжные колпаки. И вы неожиданно выступили в роли и не закрылись. Отчет о готовности к погружению уже отправлен. Было почти катастрофой. После того, как пароход исчез из поля зрения, капитан лейтенант Роуз призвал команду поговорить с ней о легкомыслии, которая почти стоила ему жизни. Лейтенант Эрих был переведен из машинного отделения в патрульную башню, но до этого в ледяной воде лабрадорского потока он удалил раковины, которые вызвали утечку выхлопной трубы.
Огонь перекинулся на шестой отсек. Немедленно был остановлен парогенератор. Левый турбогенератор отключился сам. Сработала автоматическая защита реактора. В дополнение к этому заклинило вертикальный руль, прервалась межотсечная связь, повредилась система шланговых дыхательных аппаратов, в результате чего часть экипажа получила тяжелое отравление.
Внезапно он поймал сообщение, которое заставило его бежать к командиру. В полученном докладе говорилось о том, что коммерческая подводная лодка в Бремене была потоплена по соглашению и что вторая купеческая подводная лодка была на пути через океан. Роуз должна была рассмотреть ситуацию и решить, что произойдет. Если бы У Бремен был действительно потерян, задача атаки британских крейсеров перед гаванью исчезла. Действие, чтобы дать янки знания о том, что немецкая подводная лодка смогла добраться до берегов Соединенных Штатов, все еще имела смысл.
Лодка, увеличивая ход, стала всплывать. Однако на глубине около 150 метров сработала аварийная защита реактора, и К-278 потеряла ход.
Командир корабля капитан 1-го ранга Е.А.Ванин сообщил об этом в штаб Северного флота. В воздух поднята авиация, в район бедствия направлены самые быстроходные корабли ВМФ СССР, включая атомный ракетный крейсер “Киров”. Из близлежащих районов на помощь вышли гидрографическое судно “Колгуев” и плавбаза “Алексей Хлобыстов”.
Но каково было сообщение о том, что вторая немецкая подводная лодка была на его пути? Было бы выгодно, что противник не ожидал вооруженной боевой подводной лодки, с другой стороны, недостатком была возможность сосредоточить врага на охоте. Разве это не будет иметь те же последствия, что и атакующие крейсеры? Однако этот вариант не упоминался в военных заказах на круиз, полученных Роуз.
Такое действие может быть использовано пропагандистски против Германии, и вход в порт США не будет таким, каким он планировался. Роуз решила, сохраняя первоначальный план, если он уронил первую точку в списке, а затем перешел к другому. Кроме того, не было абсолютно уверенным, что отчет о гибели У-Бремена верен. На следующий день была теплая и приятная осенняя погода. Экипаж занимался уборкой и очисткой подводной лодки. В 53 года было введено в положение поиска американцев для входа в Ньюпорт на борту, и они сразу же получили правильное впечатление о том, как это выглядит на немецком военном корабле.
12.26 – лодка начала подавать закодированные сигналы бедствия, которые не могли быть принятыми иностранными спасательными службами.
14.20 – командир самолета-спасателя установил связь с командиром подлодки. С лодки доложили, что, хотя пожар продолжается, он контролируется экипажем, который не дает огню разрастись. Просьб никаких нет.
Подлодка затуманилась около полудня. Свет от маяка Санканты был замечен к двум часам ночи октября. Бортовое оружие было захвачено и готово к стрельбе в случае внезапного появления противника. Неожиданно радиооператор сообщил о башне: «Командир, радиопотоки в непосредственной близости».
Сразу же подводная лодка проснулась. Когда якорь поднялся, сигнал начал отходить. По всем маркам это был английский корабль. Вскоре она отошла, но в 53 года она отправилась в путешествие по поиску британских крейсеров. На побережье США был плотный транспорт. Каждый корабль тщательно контролировался биноклем, чтобы исключить риск того, что это был военный корабль. В ближайшие несколько часов было двадцать пароходов. Разочарование с экипажем поднялось с каждым кораблем, который был бизнесом. Не было никаких признаков английских крейсеров.
Когда “Комсомолец” всплыл, экипаж сумел локализовать пожар в седьмом отсеке, дать в шестой отсек фреон и загерметизировать остальные.
14.40 – экипаж самолета-спасателя обнаружил подводную лодку. Она стояла без движения строго с севера на юг с едва уловимым креном на правый борт. У левого борта в районе 6-го и 7-го отсеков наблюдалось обильное вспенивание воды. Из боевой рубки, отклоняемый ветром, тянулся хвост светлого дыма.
Все предположило, что отчет о потоплении в Бремене был правдой. Вроде или нет, истощающиеся запасы топлива заставили капитана Роуз уйти в отставку к этой более захватывающей части задачи и отправиться в порт Ньюпорт. Экипаж побрил бороду и превратился в чистую униформу. После того, как гавань была в поле зрения, Роуз приказала войти в гавань с двумя двигателями на полную мощность, чтобы четко продемонстрировать возможности немецкой подводной лодки в лучшем свете. Экипаж на борту гордился тем, что был первой немецкой подводной лодкой, которая достигла побережья США и отправилась в США для войны.
Одного за другим аварийные партии вытаскивали обгоревших и отравившихся моряков на свежий воздух. Врач, старший лейтенант Леонид Заяц, ни на минуту не останавливаясь, делал искусственное дыхание морякам. Большая часть экипажа была выведена наверх. Многих удалось вернуть к жизни. Но они, ослабевшие и еще не пришедшие в себя, погибнут позже в холодной воде, когда от каждого потребуются нечеловеческие усилия. На палубе курили молча, глотая дым со слезами. Из седьмого отсека продолжал густо валить пар. “Видимо, там образовалась брешь, – считает моряк Семен Григорян, – сквозь которую хлынула вода. В том месте, думаю, выгорели кабельные тросы, которые выходили наружу”.
Перископ был обнаружен на полпути к гавани. Остановите двигатель правого борта! В нескольких сотнях метров на поверхности появилась вышка. Вскоре появился люк, и флаг США был установлен, чтобы освободить его. Пушка была лишена боеприпасов и заперта в транспортном положении и продолжала плавать с полной мощностью обоих двигателей.
Американцы сравнили курс и добавили к полной производительности, чтобы избежать выхода за пределы «немецкой подводной лодки». Через несколько минут появился лодочник с офицером порта. Первый вопрос был - если они хотели получить интернированный. Спасибо, нет! - ответила Роуз.
Казалось, самое страшное позади. Никто не думал, что через несколько часов все окажутся в ледяной воде Норвежского моря.
14.50 – к этому времени в воздухе находятся уже 3 самолета. Два других, расположившись в небе между Медвежьим и Мурманском, ретранслировали переговоры командира лодки и штаба флота, а также наводили надводные суда в район аварии. Их капитаны расчитали примерное время прибытия – 18 часов.
Затем он попросил лодку и офицера показать ему путь, чтобы посетить командующего адмирала Найта. Вскоре прибыла лодка и офицер. Капитан Торпедо Роуз встал и выпустил его на берег. На стороне офицеров США он вошел в портовые здания. Вчера он попытался найти и атаковать британские крейсеры, и сегодня он идет в своей лучшей форме с приказами и отличиями улиц американского портового города, чтобы встретиться с его командиром.
Адмирал Найт получил в служебной комнате немецкого гостя. Первые вопросы снова удивили, потому что американский адмирал спросил, где находится Бремен. Были вопросы о том, хотели ли они получить интернированных, хотели ли они посадить больного, хотели ли они сделать ремонт в гавани. Роза ответила всем. Когда его спросили о причине прибытия, он ответил только, что пришел навестить адмирала.
15.20 – на лодке продолжается борьба с огнем. Ее командир постоянно держит связь через самолеты с берегом. Настроение у него уверенное, поступила лишь одна просьба – нужно буксиру подойти к ним. Это могло означать лишь одно: подлодка потеряла ход. Видимо, опасаясь последствий пожара, на ней заглушили реактор.
16.00 – командир лодки неожиданно запросил фреон. Самолет-спасатель связался с судами, те обещали подыскать в своих запасах нужное количество.
16.35 – летчики вдруг заметили, что лодка начала оседать на корму. С этого момента события стали развиваться стремительно.
От высокой температуры прогорели сальники трубопроводов, связывающих внутренние помещения лодки с забортной средой. Вода стала быстро распространяться по отсекам, смежным с аварийными. Стало ясно, что нарушена герметичность прочного корпуса. Вероятно, титановая обшивка не выдержала перепада температур (несколько сот градусов в седьмом отсеке и всего плюс два за бортом). Лодка всплыла, но положение ее с каждой минутой становилось все более опасным: кормовая часть на глазах уходила в воду, а нос вздымался все выше и выше. Стало ясно, что надежд спасти ее нет.
“Всем покинуть отсеки! Плоты на воду!” – приказал командир корабля. Семен Григорян стал отсоединять их от корпуса лодки – на это ушло слишком много времени. Крепления не поддавались. Корабль тонул, кормовой частью заваливаясь вниз. Моряки бросились в ледяную воду. Наконец плот удалось отсоединить, но его отнесло от лодки волной.
Моряки стали прыгать в ледяную воду. Кому повезло, тот успел забраться на спасательный плот. Остальным оставалось надеяться на прибытие спасательных кораблей.
16.44 – Подводная лодка погружается с сильным дифферентом на корму. Вода подступила к основанию боевой рубки.
16.47 – боевая рубка наполовину скрылась в воде.
16.50 – командир подлодки передает радиограмму: “Готовлю к эвакуации 69 человек”.
17.00 – рядом с лодкой показались два развернутых аварийно-спасательных плотика, на 20 человек каждый. Из лодки непрерывным потоком начали эвакуироваться моряки.
Самолет-разведчик “Орион” с базы ВВС Норвегии в Андё получил приказ вылететь в район острова Медвежий для выяснения ситуации.
17.08 – подводная лодка затонула на глубине 1685 метров. Экипаж, за исключением 4 человек, погибших на пожаре, оказался в воде, температура которй плюс 2 градуса.
17.30 – министр обороны Норвегии Ю.Й.Хольст получил информацию о пожаре на советской подлодке по собственным военным каналам.
17.50 – Норвежский “Орион” прибыл в район бедствия, где обнаружил плотик, облепленный людьми, и в 100 м от него – два безжизненных тела.
18.20 – 30 из оставшихся в живых моряков подняты на борт плавбазы “Алексей Хлобыстов”. Трое из них умерли по пути в Североморск. Из 69 членов экипажа К-278 “Комсомолец” в живых осталось 27 человек.
В настоящий момент лодка лежит на дне Норвежского моря в 180 км юго-западнее острова Медвежий (точные координаты: 73 град 43 мин 47 сек северной широты; 13 град 15 мин 84 сек восточной долготы) на ровном киле на глубине 1685 метров, осев в грунт на 2 метра. Рядом лежат корабельные часы, их стрелки остановились на 17.27 . . .
Субмарина имела два корпуса. Прочный в средней части представлял собой цилиндр диаметром 8 м, в оконечностях - усеченные конусы, заканчивавшиеся сферическими переборками. Для сведения к минимуму отверстий, снижающих прочность, отказались от большого погрузочного люка. Для экстренного всплытия с больших глубина установили систему продувания одной из цистерн средней группы пороховыми газогенераторами.
Наружный, также титановый корпус состоял из 10 безкингстонных цистерн главного балласта, носовой и кормовой оконечностей, ограждения выдвижных устройств. Ниши торпедных аппаратов, вырезы для носовых горизонтальных рулей и шпигаты оборудовались щитовыми закрытиями.
Эту лодку оборудовали всплывающей спасательной камерой, вмещающей весь экипаж и рассчитанной на подъем с глубин до 1500 м. Во 2-м и 3-м отсеках сформировали так называемую зону спасения, ограниченную поперечными переборками, выдерживающими большое давление. Все семь отсеков имели средства тушения пожаров.
Ожидалось, что точки над «i» после гибели «Комсомольца» расставит правительственная комиссия. Но, когда она завершила работу, в прессе появилось лишь краткое сообщение: «…Причиной катастрофы явился пожар в кормовом отсеке подводной лодки. Наиболее вероятно, что он возник из-за возгорания электрооборудования».
За рамками сообщения, как мы видим, остались ответы на три главных вопроса: почему это произошло? Кто в этом виноват? Каковы последствия катастрофы?.. Давайте попробуем разобраться.
До того горестного дня дела на нашем подводном флоте шли - лучше не надо. Во всяком случае, такое впечатление складывалось из публикаций советской печати. Наши подводники совершали кругосветные плавания, всплывали на Северном полюсе, первой же ракетой поражали цели за сотни миль.
После 7 апреля произошел поворот на 180°. Одни газетные заголовки чего стоили: «Опасные глубины», «Подводный пожар», «Спасите наши души»… Неужто одно чрезвычайное происшествие так резко переменило мнение о подплаве? Нет, тут, видимо, надо искать глубинные течения…
«Это не только боль и досада, но и позор наш!» - так выразил свои чувства один из подводников, участвовавший в работе правительственной комиссии, расследовавшей обстоятельства гибели «Комсомольца». Действительно, в мирное время затонул новейший боевой корабль, причем в ходе спасательных работ погибли 42 моряка из 69, входивших в его экипаж. Как же такое могло произойти?
Давайте восстановим события того апрельского дня.
11.54. Командиру самолета майору Г. Петроградскому сообщили, что в районе острова Медвежий возник пожар на нашей подлодке. Она всплыла, экипаж пытается спасти корабль. Надо выйти в район бедствия, связаться с командиром субмарины и доложить в штаб обстановку и просьбы моряков.
12.43. Петроградский оторвал тяжелую машину от взлетной полосы. На подготовку к вылету положено 1 ч 20 мин. Летчики уложились в 49 мин - сняли вооружение и взяли аварийно-спасательные средства.
14.20. Достигнув Медвежьего, что примерно в 980 км от берега, Петроградский связался с подлодкой и транслировал на базу сообщение: «Пожар контролируется экипажем. Просьб нет».
14.40. Пробив нижнюю кромку облачности, авиаторы увидели «Комсомолец». Лодка стояла с небольшим креном на правый борт, из боевой рубки тянулся белый дым, слева, у 6-7-го отсеков морская вода пенилась. Петроградский передал на берег метеосводку: видимость 5-6 км, нижняя кромка облачности в 400 м от моря, волнение 2-3 балла, зыбь, временами налетают снежные заряды.
14.50. В воздухе уже три самолета, их экипажи транслируют переговоры командира «Комсомольца» Е. Ванина со штабом флота, наводят на лодку надводные корабли. Расчетное время их подхода - 18.00.
15.20. Ванин просит буксиры, поскольку лодка потеряла ход, ведь из-за пожара пришлось заглушить реактор.
16.00. Ванин неожиданно запросил фреон. Петроградский связался с идущими на помощь кораблями - пообещали найти.
16.35. Летчики заметили, что лодка садится кормой.
16.38. Дифферент на корму и крен на правый борт возрастают.
16.40. Из воды показался форштевень.
16.44. Волны омывают уже основание рубки.
16.47. Рубка наполовину в воде.
16.50. Радиограмма Ванина: «Готовлю к эвакуации 69 человек».
17.00. Рядом с лодкой плавают два спасательных плота, вмещающие по 20 человек. Петроградский сбросил им контейнер с надувной шлюпкой (приводниться на сухопутной машине он никак не мог), подводники начали садиться в нее. При следующем заходе летчики не увидели этой лодки, один плот оказался перевернутым. Со второго самолета сбросили контейнеры, но ими уже никто не мог воспользоваться.
17.08. Подводная лодка затонула.
Еще примерно через час первую группу подводников подняла рыболовная плавбаза «Алексей Хлобыстов», которая поспешила на помощь военным морякам. Остальных поодиночке вылавливали из холодной воды. Спасти удалось 27 человек…
Трагедия у острова Медвежий вызвала бурную и весьма разноречивую реакцию. Быстрее всех отреагировали военные и газетчики.
Погибшим воздали почести, экипаж «Комсомольца» наградили, заместитель начальника аварийно-спасательной службы ВМФ лишился должности. Начала работать Государственная комиссия, в которую включили министра обороны Д. Язова, секретаря ЦК КПСС О. Бакланова, заместителя Председателя Совета министров СССР И. Белоусова.
А на страницах печати тем временем бушевали страсти. Все началось, пожалуй, с того, что бывший командир атомной подлодки А. Горбачев поведал читателям, что подобный случай - отнюдь не первый, только раньше все скрывалось за завесой секретности.
В ответ по поручению уцелевших членов экипажа «Комсомольца», а скорее всего - по заданию командования, спасавшего честь мундира, четверо моряков написали (или подписали) открытое письмо, отметая предположения, что пожар завершился трагедией из-за неважной выучки экипажа, и сместив акценты на конструктивные недостатки корабля.
«Отсутствие комплексной системы оценки обстановки в аварийном отсеке на основе объективных данных,- утверждали подводники,- особенно при отсутствии или выходе из строя части личного состава, не позволило в первую минуту оценить обстановку в аварийном отсеке. Потеря управления с центральных пультов систем и оборудования средствами движения корабля и выход из строя связи с аварийными отсеками привели к осложнению обстановки на корабле».
…Теперь мы вряд ли узнаем, отчего вспыхнул пожар. Ничего не скажут стоявшие на вахте в злополучном 7-м отсеке трюмный машинист, старший матрос Н. Бухникашвили и техник группы дистанционного контроля мичман В. Колотилин - они так и остались на своих постах навечно. Однако многое может проясниться из анализа опубликованных данных.
Комсостав - а на борту, кроме командира, был еще и начальник политотдела соединения, капитан 1-го ранга Т. Буркулаков - допустил несколько ошибок. Иначе не оценить факты, выявленные Государственной комиссией.
Чтобы локализовать пожар в 7-м отсеке, у командира было по крайней мере 15 минут. Но тревогу объявили с опозданием, экипаж несвоевременно занял места по аварийному расписанию, не загерметизировал отсеков и не полностью сделал то, что положено выполнять без команды, но по инструкции. Это промедление предопределило дальнейшее…
Как сообщал «Морской сборник», погибшая лодка была оборудована пороховыми газогенераторами для экстренного всплытия. Но в центральном посту решили всплывать обычным способом, при этом воздух высокого давления подали в кормовые цистерны по трубопроводам, проходившим через горящий отсек. Раскаленные стенки трубопроводов не выдержали давления, и сжатый воздух рванул в горящий отсек, создав там эффект доменной печи! В результате 40-минутного наддува температура достигла 800-1000 “С. Не удивительно, что отсек разгерметизировался, а потом сдал и прочный корпус в корме…
Однако возлагать вину за случившееся на экипаж «Комсомольца» было бы неверно. Как выяснилось, некоторые подводники только к концу срочной службы осваиваются на боевых постах. Не случайно на подплаве стараются удержать моряков на сверхсрочной, то есть стремятся перейти к той самой профессиональной армии, против которой до сих пор возражают многие генералы и адмиралы. А пока на подводные атомоходы приходят вчерашние выпускники ПТУ, причем не подвергаются профотбору. А психологи дальний поход под водой сравнивают с космическим полетом. Но космонавтов долго и тщательно готовят.
Знакомый же командир атомохода рассказывал:
«Выхожу с новобранцами в море, погружаюсь и начинаю ползать под перископом у родного берега. Глядишь, у одного-другого клаустрофобия обнаружится, а то и приступ эпилепсии…»
С этим офицером я летел на Камчатку, времени для разговора было достаточно. Еще при посадке я обратил внимание на спор военного моряка с контролерами из-за двух ящиков. Оказалось, мой собеседник вез семье лук и помидоры - на базе с ними, ох, как туго!
Такова проза жизни на берегу. На корабле тоже сложностей хватает. После очередного ремонта на лодке завелись крысы, их выжили с великим трудом, «мобилизовав» кота и двух кошек.
«У одной во время похода родились котята. Не выжили…- продолжил подводник.- И вообще на борту, кроме людей и крыс, никто не приживается. Да и сами к концу плавания держимся на анальгине - головы страшно болят. Говорят, это потому, что стальной корпус экранирует все электромагнитные излучения…»
Такова, так сказать, психологически житейская сторона медали. А вот другая, технически организационная: проверкой после трагедии в Норвежском море было установлено, что многие подводники… не умеют плавать. Для студеной воды (большинство моряков «Комсомольца» погибли из-за переохлаждения) не хватает спецкостюмов, а те, что есть, неважного качества и неудобны.
Теперь перейдем к самой лодке. Уже при сдаче ее морякам выявились серьезные недочеты, например, в первом же погружении «потеряли» всплывающую спасательную камеру. Пришлось искать ее на дне, поднимать, переделывать, так же поступили с подобными устройствами на других лодках. И это не все.
Капитан 1-го ранга Е. Селиванов, в прошлом командир атомохода, на котором 18 июля 1984 года был пожар, приведший к жертвам, исследовал происшествия такого рода и пришел к выводу: необходимо еще на уровне проекта исключать возможность появления огня в отсеках. На «Комсомольце» так не сделали, а ведь это корабль новейшей конструкции, способный действовать на глубине до 1 тыс. м!
Теперь он лежит на полуторакилометровой глубине. Удалось лишь более-менее локализовать носовую часть субмарины, где остались торпеды с ядерными боеголовками.
Другой атомоход, по данным нашей печати, погиб летом 1983 года у Камчатки, в октябре 1986 года мы потеряли лодку в Атлантике, в 1989 году, после гибели подводной лодки «Комсомолец», в том же районе потерпела аварию еще одна субмарина. И у всех на борту - ядерное оружие!
В канун очередной годовщины со дня гибели "Курска" российским налогоплательщикам предъявили новый счет: первый замглавы "Росатома" Иван Каменских публично поставил вопрос о подъеме со дна арктических морей двух атомных подводных лодок.
Причем сделал это не у себя в корпорации, а в рамках международной конференции по проблемам Арктики, которая была организована на борту атомного ледокола "Ямал" во время его перехода из Варандея в Тикси по Северному морскому пути.
По словам Каменских, выступившего с докладом "Экологические проблемы утилизации атомных энергетических установок в Арктике", в ближайшее время необходимо принять решение по подъему или окончательному захоронению атомной подлодки Б-159, затонувшей в 2003 году во время буксировки в Баренцевом море. И - аварийной К-27, которая еще в 1982 году по негласному решению была сознательно затоплена у восточного побережья Новой Земли. Определиться с дальнейшей судьбой этих потенциально опасных объектов нужно для того, чтобы "гарантировать благоприятное экологическое состояния Баренцева и Карского морей". Как утверждают, перед открытием международной конференции этот вопрос поднимался на Совете безопасности РФ, который состоялся в Нарьян-Маре.
"Думаю, что вопрос об этих АПЛ должен быть решен в 2012 году, - заявил журналистам Иван Каменских. - Безусловно, их подъем - немалое финансирование. Но решать это надо для того, чтобы была полная уверенность, что в будущем проблем с радиоактивным загрязнением морей, где затоплены эти лодки, не возникнет...".
Две атомные субмарины, к судьбе которых сейчас привлечено внимание, - не единственные потери такого рода в Мировом океане. С середины прошлого века, когда на вооружение подводного флота стали поступать ядерные ракеты и торпеды, а затем и корабли с ядерными энергоустановками, в результате аварий и катастроф на дне морей оказались восемь атомных подлодок и одна дизель-электрическая с ядерным оружием. Большинство из них погибли на глубинах от полутора и более километров. Гигантское давление и удары о грунт приводят к неизбежным разрушениям прочного корпуса, что серьезно осложняет или вовсе исключает возможность их подъема.
В этом смысле показательна судьба дизельной лодки Тихоокеанского флота К-129. Она пропала при невыясненных обстоятельствах во время боевой службы у Гавайских островов в марте 1968 года. Тогдашнее руководство СССР эту потерю скрывало - даже от семей подводников (а в экипаже значилось 98 человек). И только семь лет спустя в американские газеты просочилась информация, что погибшую советскую подлодку тайно обнаружили ВМС США на глубине более четырех километров, а затем была предпринята сверхсекретная операция "Дженефер" по ее извлечению. Но попытка эта не совсем удалась - поврежденный корпус лодки при подъеме разломился, и добыча в виде ядерных боеголовок и секретных кодов, на что так рассчитывали в ЦРУ и Пентагоне, ускользнула из рук.
Через два месяца с небольшим после того, как в Тихом океане "без вести" пропала советская К-129, в Центральной Атлантике, в районе Азорских островов, при таких же загадочных обстоятельствах навсегда ушла в пучину американская атомная подлодка "Скорпион" (Scorpion) - со всем экипажем (99 подводников), атомным реактором и двумя торпедами "Астор" в ядерном снаряжении. Точные координаты ее гибели не разглашаются до сих пор, хотя место это установлено и тщательно обследовано с использованием специальных аппаратов. Глубина океана в этой точке - 3600 метров, корпус лодки представляет собой несколько фрагментов, речи об их извлечении не идет.
"Скорпион" стал второй подряд потерей в атомном подводном флоте США. За три года до этого, 10 апреля 1963-го, в северной Атлантике погибла атомная подлодка "Трешер" (Thresher, SSN-593). Ее команда - 112 военных моряков и 17 гражданских специалистов - в 220 милях к востоку от Бостона проводила глубоководные испытания корабля после его заводского ремонта и модернизации. На "Трешере" была установлена опытная ядерно-энергетическая установка, а максимальная глубина определена в 400 метров. Обломки погибшего корабля обнаружили поисковыми средствами на глубине, в шесть раз превышающей максимальную...
Что касается трех погибших АПЛ из состава советского ВМФ, то и они все затонули на глубинах, многократно превышающих допустимую для них глубину погружения. Торпедная АПЛ К-8 унесла на дно Бискайского залива реактор и спецбоезапас. Стратегическая К-219, потерпевшая аварию в канун исторической встречи Михаила Горбачева и Рональда Рейгана в Рейкъявике, сократила наш ядерный потенциал на 15 баллистических ракет. Вместе с ними на дне Атлантического океана - два ядерных реактора. Но глубина в этой точке, удаленной от судоходных путей, более 5500 метров. И сколько-нибудь заметного изменения радиационного фона пока не замечено.
А вот с К-27 ситуация иная. Она не затонула, а сознательно затоплена без малого тридцать лет назад в заливе Степового у восточного (Карского) побережья Новой Земли. Так, увы, негласно избавлялись в те годы от аварийных атомных объектов. Мало кто знает, но по соседству с К-27 в прибрежных водах Новоземельского архипелага затоплено еще 14 реакторов с подводных лодок, из которых шесть - с невыгруженным ядерным топливом. Там же, в заливе Цивольки, - 125 тепловыделяющих сборок утоплены вместе с аварийными реакторами атомного ледокола "Ленин".
Время от времени в этот район по заданию МЧС и Росгидромета наведываются (как правило - попутно) гидрографические и прочие суда, чтобы замерить радиационный фон и оценить состояние защитных барьеров. Судя по информации из открытых источников, особо тревожной информации от них не поступало. Но что будет завтра, никто сказать не берется. Поэтому предложение, озвученное заместителем главы "Росатома" Иваном Каменских, может быть по душе не только атомщикам и военным. Это тот редкий случай, когда голос в поддержку могут отдать даже экологи, априори недолюбливающие все атомное.
За 55 лет с начала использования в подводном флоте атомных реакторов затонули (безвозвратно потеряны) восемь атомных субмарин: две американские, четыре советские и две российские.
В 2001 году с глубины 108 метров был поднят "Курск" с двумя ядерными реакторами.
АПЛ "Комсомолец", погибшая в 1989 году в Норвежском море, загерметизирована на глубине 1680 метров специальным составом.
Глубоководные потери
- ПЛА Thresher (SSN-593) - первая в США подлодка нового класса "Пермит" с опытной ядерно-энергетической установкой. Максимальная глубина погружения - 400 метров. Погибла 10 апреля 1963 года со всеми находившимися на борту (112 военных моряков и 17 гражданских специалистов) при глубоководных испытаниях в северной Атлантике (в 220 милях к востоку от Бостона) после 9-месячного заводского ремонта и модернизации. Фрагменты корпуса обнаружены на глубине 2600 метров.
- ПЛА Scorpion (торпедная, с одним реактором и двумя торпедами "Астор" в ядерном снаряжении), США. Погибла 22 мая 1968 года со всем экипажем (99 подводников) при невыясненных обстоятельствах во время боевой службы у Азорских островов в центральной Атлантике. Фрагменты корпуса обнаружены на глубине 3600 метров.
- АПЛ К-8 (торпедная, с одним реактором), СССР. Во время учений "Океан" потерпела аварию и затонула из надводного положения (12 апреля 1970 года) в Бискайском заливе на глубине 4680 метров. Погибло 52 подводника.
- АПЛ К-219 (с двумя реакторами и 15 баллистическими ракетами - до 50 ядерных боеголовок), СССР. Шестого октября 1986 года затонула из надводного положения в центральной Атлантике в результате взрыва компонентов ракетного топлива. Погибло 4 члена экипажа, остальные подводники эвакуированы. Глубина океана в точке гибели (Саргассово море) - более 5500 метров.
- АПЛ К-278 "Комсомолец", СССР. Единственная в мире боевая глубоководная АПЛ. Прочный корпус из титанового сплава позволял погружаться на 1000 метров. В результате пожара в седьмом отсеке всплыла и через четыре часа, потеряв плавучесть, затонула у острова Медвежий в Норвежском море. Погибло 42 подводника. В зоне активного рыболовства на глубине 1680 метров оказались атомный реактор и две торпеды в ядерном снаряжении. От первоначальных планов подъема отказались. В 1992-1995 годах загерметизирована специальным твердеющим составом прямо на дне.
- АПЛ К-27 (с двумя реакторами на быстрых нейтронах), СССР. После аварии реактора и нескольких лет отстоя на основании негласного решения затоплена в 1982 году в заливе Степового у восточного побережья Новой Земли на глубине 33 метра.
- АПЛ К-141 "Курск" (с двумя реакторами, без ядерного оружия), Россия. Погибла вместе со всеми находившимися на борту (118 человек) 12 августа 2000 года во время плановых учений в Баренцевом море на глубине 108 метров. В ноябре 2001 года поднята со дна (за исключением разрушенного взрывом первого, торпедного, отсека), поставлена в док и утилизирована.
- АПЛ К-159 (выведенная из боевого состава), Россия. Затонула 30 августа 2003 года в Баренцевом море возле острова Кильдин на глубине 248 метров при буксировке к месту утилизации. Погибло 9 из 10 человек технического экипажа.
